Отрывок из книги: Алекс Михаэлидес. «Безмолвный пациент». Apple Books.
– Чаю хочешь? – заботливо спросила Рут по пути в гостиную.
Комната осталась точно такой, как я ее запомнил: ковер, плотные шторы, на каминной полке тикают серебряные часы, рядом кресло и кушетка с выцветшей синей обивкой. Сразу стало спокойнее.
– Если честно, я сейчас не отказался бы от чего-нибудь покрепче, – сообщил я.
Рут кинула на меня быстрый внимательный взгляд, но не отказалась угостить выпивкой, чего я втайне почти ожидал. Она налила стакан шерри и вручила мне. В силу привычки я уселся на дальний левый край кушетки, а руку положил на подлокотник, как делал каждый раз, когда приходил сюда на сеанс психотерапии. Ткань на подлокотнике истерлась от нервно трепавших ее пальцев многочисленных пациентов Рут.
Вино оказалось теплым, приторным до тошноты, однако я допил до дна. Я отчетливо ощущал на себе взгляд Рут – пристальный, но не давящий, не создающий неловкости. За двадцать лет нашего знакомства она ни разу не заставила меня почувствовать дискомфорт. Вот и сейчас терпеливо ждала, пока я молча глотал шерри.
– Странное чувство: сижу здесь со стаканом вина. Знаю, что не в ваших правилах предлагать пациентам алкоголь, – наконец подал голос я.
– Ты мне больше не пациент, а просто друг. И, похоже, тебе самому сейчас не помешает помощь друга.
– Я настолько плохо выгляжу?
– К сожалению, да. Судя по всему, причина серьезная. Иначе ты не пришел бы без приглашения в одиннадцатом часу вечера.
– Вы правы. Я… Мне больше не к кому пойти.
– Рассказывай, Тео. Что случилось?
– Даже не знаю, с чего начать.
– Давай-ка с самого начала.
Я сделал глубокий вдох и стал рассказывать Рут обо всем, что произошло. Признался, что вновь начал курить марихуану, что делал это втихаря, и как под кайфом прочел переписку Кэти и узнал об измене. Я спешил и задыхался, стремясь поскорее скинуть камень с души – будто на исповеди.
Рут с непроницаемым выражением лица слушала не перебивая. Было сложно понять что-либо по выражению ее лица.
– Мне очень жаль, Тео, что так случилось, – наконец сказала она. – Я знаю, как много для тебя значит Кэти. Как ты ее любишь.
– Да, я люблю… – Тут я запнулся, не в силах произнести имя жены. Мой голос дрожал.
Рут быстро приподнялась и протянула мне коробочку с салфетками. Раньше я очень злился, когда она так делала. Я обвинял Рут в том, что она вынуждает меня плакать. Обычно у нее получалось. Но не сегодня. Сейчас мои слезы замерзли, превратившись в кусок льда.
Я посещал сеансы психотерапии Рут задолго до знакомства с Кэти и три года после. Когда мы с Кэти начали встречаться, помню, Рут сказала: «Выбирать любимого человека – примерно то же, что выбирать психотерапевта. А именно – прямо ответить на несколько вопросов: будет ли этот человек честен со мной, адекватно ли воспримет критику, сумеет ли признать свои ошибки и не станет ли давать неисполнимые обещания? Я пересказал эти мудрые слова Кэти, и мы поклялись никогда не врать друг другу, сохранять верность и искренность в отношениях.
– Что же случилось? – спросил я у Рут. – Что пошло не так?
Она ответила не сразу, но то, что я услышал, меня поразило.
– Думаю, ты и сам знаешь, в чем дело. Осталось только признаться себе в этом.
– Нет. – Я затряс головой. – Не знаю.
Я возмущенно замолчал, а потом вдруг перед глазами возник образ Кэти, строчащей все эти послания, такие страстные и запретные. Казалось, она получала кайф от самого процесса переписки, от того, что вступила с тем мужчиной в тайные отношения. Кэти с наслаждением врала и скрывалась. Она словно играла роль, только не на сцене, а в жизни.
– Думаю, Кэти стало скучно, – заключил я.
– Почему ты так решил?
– Потому что она жаждет эмоций, драмы. Она всегда была такой. Некоторое время назад Кэти стала жаловаться, что мы больше не веселимся, что я вечно натянут, как струна, и слишком много работаю. Мы ссорились, и Кэти часто употребляла слово «фейерверк».
– Фейерверк?
– Да. Мол, раньше наши отношения были похожи на фейерверк, а теперь – нет.
– Ясно. – Рут кивнула. – Мы с тобой говорили об этом, ведь так?
– Про фейерверк?
– Про любовь. О том, как часто мы принимаем серьезное чувство за «фейерверк» – из-за разрушительных острых ощущений. Мы забываем, что настоящая любовь приносит покой и умиротворение. Человеку, живущему страстями, подобное затишье может показаться скучным. Любовь глубока, спокойна – и постоянна. Наверняка именно такими чувствами ты и окружил Кэти. Способна ли она ответить взаимностью, быть на одной с тобой волне – уже другой вопрос.
Я сидел, уставившись на коробочку с салфетками. Мне не нравилось, куда клонила Рут.
– Вообще-то ошибки совершали мы оба, – попытался возразить я. – Я тоже врал Кэти. Она не знает про марихуану.
– Один человек предает другого духовно и физически, а другой иногда балуется «травкой»… Это для тебя равноценно? Еще одно доказательство, насколько вы разные: тот, кто часто и ловко врет, способен предать партнера, не мучаясь угрызениями совести.
– Вы не знаете этого, – с чувством воскликнул я. – Может, Кэти сейчас на грани срыва!
Произнеся эти слова, я понял, что сам себе не верю. Не поверила и Рут.
– Вряд ли, – с печальной улыбкой проговорила она. – Подобное поведение выдает в Кэти неполноценную личность. Ей не хватает способности сопереживать, целостности и элементарной доброты – всего того, что с избытком даровано тебе.
– Но это не так, – сопротивлялся я.
– Так, Тео. – Рут помедлила, прежде чем продолжить. – Задумайся, ты опять наступаешь на те же грабли.
– С Кэти?
– Нет. – Рут отрицательно покачала головой. – Я имею в виду ситуацию с твоими родителями. Возможно, ты подсознательно повторяешь устоявшуюся в детстве модель поведения.
– Нет, конечно. – Я чувствовал, как внутри растет раздражение. – То, что происходит между мной и Кэти, не имеет ни малейшего отношения к моему детству!
– Неужели? – удивилась Рут. – Бесконечные попытки ублажить человека с непредсказуемым поведением, взрывными эмоциями, недоброго, эгоистичного… Старания сделать его счастливым, завоевать любовь… Ничего не напоминает, Тео?
Я до боли сжал кулаки. Рут осторожно продолжила:
– Я знаю, ты сейчас в отчаянии. Но я хочу, чтобы ты признал: ты испытывал это отчаяние задолго до встречи с Кэти. Ты носишь его в себе много лет. Труднее всего, Тео, осознать, что нас не любили тогда, когда мы больше всего в этом нуждались. Ужасное ощущение – боль человека, которого не любили.
Я осознал, что Рут права. Я не мог подобрать слов, чтобы описать отвратительное чувство, вызванное предательством близкого человека, когда внутри зияет огромная ноющая дыра, – и тут Рут просто сказала: «Боль человека, которого не любили». Я увидел, как эта формулировка предельно четко описывала мое недавнее состояние и является одновременно моим прошлым, настоящим и будущим. Дело было не в Кэти, а в отце и моем идущем из детства чувстве ненужности. Мое горе вызвано сожалением о том, чего у меня никогда не было, и внутренним убеждением, что этого, видимо, уже никогда не будет. По мнению Рут, именно это и заставило меня выбрать Кэти – человека, не способного любить. Тем самым в очередной раз доказывая правоту отца, считавшего меня недостойным любви ничтожеством.
Я накрыл голову руками.
– Получается, мои отношения с Кэти были с самого начала обречены? Хотите сказать, что я сам все для этого сделал? Выходит, все безнадежно, черт возьми?
– Нет, не безнадежно. Тео, ты больше не мальчик, ищущий расположения своего отца, ты взрослый мужчина, у которого есть выбор. Какой сделать из случившегося вывод, зависит только от тебя: либо решишь, что действительно недостоин любви, либо порвешь наконец с прошлым и перестанешь повторять одни и те же ошибки, – ответила Рут.
– Как мне это сделать? Расстаться с Кэти?
– Ситуация непростая.
– Но вы считаете, что будет лучше, если я расстанусь с Кэти? – допытывался я.
– Ты слишком много отдал этим отношениям, чтобы вернуться к жизни, где тебя предают, выказывают равнодушие и унижают. Пойми, ты заслуживаешь лучшего, гораздо лучшего!
– Скажите. Просто скажите это, Рут. Вы думаете, мне нужно расстаться с Кэти?
Она посмотрела на меня долгим внимательным взглядом.
– Я считаю, ты просто обязан порвать с ней. Я говорю это не как твой психотерапевт, а как твой старый друг. Не думаю, что ты сможешь делать вид, будто ничего не произошло, даже если очень постараешься. Ну протянешь еще пару месяцев, а потом опять случится нечто подобное, и ты снова окажешься здесь, на этом диване. Будь честен с собой, Тео, – насчет Кэти и ситуации в целом, – и вся эта шелуха из вранья и хитростей перестанет застилать тебе глаза. Запомни, Тео: любовь всегда основана на честности, иначе это не любовь.
Из моей груди вырвался тяжкий вздох. Я чувствовал себя словно выпотрошенным. Навалились усталость и тоска.
– Большое спасибо за искренность, Рут. Я это очень ценю.
Я поднялся с кушетки и пошел на выход. В прихожей Рут обняла меня. Раньше она никогда так не делала. Какая же Рут была маленькая и хрупкая! От нее исходил едва уловимый цветочный аромат, смешанный с запахом шерсти кардигана. Жутко захотелось расплакаться, но мои глаза остались сухими. Слезы не шли.
Я попрощался и ушел не оборачиваясь. Домой доехал на автобусе. Уселся возле окна и, глядя на улицу, думал о Кэти: о ее белоснежной коже и невероятных изумрудных глазах. Со щемящей тоской вспоминал сладкий вкус ее нежных губ… Рут права. Любовь всегда основана на честности, иначе это не любовь. Мне придется высказать Кэти все. И расстаться с ней.
